КСПшные анекдоты от Берга

Анекдот первый - о том, как рождался этот сборник.

Рассказывает Берг.

- Пока я только декларировал свои намерения и просил всех

желающих поделиться воспоминаниями, почти никто не помогал,

зато все кричали:

- Давай, давай!

- Когда же я выгнал на принтере первые три десятка ис-

торий, новые посыпались на меня буквально дождем, зато те, кто

призывал давать-давать , стали сочувственно охать:

- Где ж ты теперь возьмешь столько денег?

- А на что мне деньги? - наивно интересовался я.

Рассказывают.

Что когда в Советский Союз должен был вернуться Алек-

сандр Вертинский и ему уже приготовили квартиру в Москве, жив-

ший через стенку профессор каких-то интеллектоемких наук при-

шел в панику: он представил себе, как из соседней квартиры

начнут доноситься пассажи, рулады и фиоритуры - и научным его

занятиям настанет конец.

И вот певец приехал. И - тишина. День, неделю, другую.

Профессор набрался храбрости и постучал в соседскую

Рассказывает бывший фонотетчик одесского КСП Дельфиния

некто М.К..

- Где-то во второй половине 70-х годов в Одессе с концер-

том оказался известный, тогда еще уральский, бард, ставший

классиком с младых ногтей. Точнее, он оказался где-то побли-

- N согласился дать благотворительный концерт.

- Как, неужели бесплатно?

- Нет, но - за рубли!

Нам песня строить и жить помогает.

Рассказывает Игорь Грызлов (Москва), хотя Борис Жуков

(тоже москвич) утверждает, что слышал эту историю из других

источников и о других героях.

В 60-е годы, когда песни Окуджавы как-то сами собой лега-

лизовались, сразу несколько известных композиторов-песенников

вдруг проявили интерес к возможному сотрудничеству с ним. Бу-

лат Шалвович, в ту пору еще стеснявшийся своего вторжения на

чужую территорию , не решился им отказать. Ничего путного из

этого сотрудничества так и не вышло (пока на горизонте не поя-

вился Исаак Шварц), но в одном случае оно зашло настолько да-

леко, что увлекшийся мэтр пригласил своего будущего соавтора к

себе домой. До этого Окуджаве ни разу не случалось бывать дома

у людей с таким уровнем жизни (ведущие эстрадные композиторы

имели самые высокие легальные доходы в СССР), и увиденное его

прямо-таки ошарашило. Когда он вновь обрел способность гово-

рить, он спросил:

- Имярек Имярекович, откуда все это?

Маэстро снисходительно похлопал его по плечу:

- Песни надо писать, молодой человек!

Вариант Михаила Столяра, слышавшего нечто аналогичное от

Александра Городницкого.

Во второй половине 80-х, когда вполне нормальным (а глав-

ное - едва ли не предельно реальным по возможностям большинс-

тва клубов) гонораром считался полтинник - 50 рублей, среди

ленинградских клубных, как теперь бы сказали, менеджеров было

популярно следующее определение: Один мэтр равен ста рублям .

Рассказывает Берг.

- В середине семидесятых Дмитрий Дихтер по делам службы,

тогда еще инженерной, частенько наведывался в Новосибирск, где

регулярно оказывался в гостеприимном континууме КСП Новоси-

бирского электротехнического института - НЭТИ. Однажды он вер-

нулся в Европу в совершеннейшем восторге от тамошнего академи-

ческого мужского хора, который - представляешь, Вова, мужики в

смокингах, манишках и бабочках - поет Атлантов Городницкого

и Молитву Окуджавы! Кстати, об этом даже писал хороший жур-

нал Клуб и художественная самодеятельность .

Но более всего на Диму произвело впечатление то, что с

хором работает (аранжирует и все такое прочее) настоящий ком-

позитор, член союза, хотя и молодой, а главное - интереснейший

Рассказывает Дмитрий Дихтер.

В те годы в Новосибирске клубы плодились с китайским неп-

риличием. Один из них был основан Игорем Фидельманом по кличке

Рассказывает Берг, как в том же Новосибирске, судя по

афише, он фигурировал в качестве знаменитого гитариста из Ки-

ева .

Никакая гитара не вывезет.

Вот какую историю рассказал, кто уж - не помню.

Году в 1988-м приехала в Калинин на фестиваль Это моя

песня группа КСПшников из Иваново. Среди них - скромненькая

такая девушка неброской внешности, совершенно не сценического

вида. Ей бы сидеть и слушать, как бывалые бойцы выступают, а

она возьми да заявись на участие в конкурсе, да не с чем попа-

ло, а с песней, которую в те годы только немой не пел. Начина-

лась она словами Репетиций не надо, их кончился срок, песня

ждет на листке из блокнота. Хит, короче.

Ну, отборочное жюри прослушало полкуплета - все ясно: иг-

рает девочка примитивней некуда, дикция оставляет желать луч-

шего, гитара не настроена.

Рассказывает Берг.

- Московский слет 1979 года. Поляна, где проходит главный

концерт. Я опоздал на него минут на пятнадцать, и сесть уже

было совершенно некуда - все забито публикой. А из первого ря-

да мне машет рукой фонотетчик киевского КСП Костер Боря

Шлеймович, мол, пробирайся сюда, я тебе местечко забил. И

действительно, рядом с ним - пустой пенопластовый коврик. Идти

как положено - значит, по ногам, головам и т.п. Но можно -

как не положено , то есть, через мертвую зону между первым

И вот я, выждав, когда отвыступает очередной участник,

рванул из кусточков около сцены через зону и плюхнулся на Бо-

рин коврик. Сижу, балдею. Кончилась песня, подходят ко мне два

А тем временем к ним устремляется президент горклуба

(Боря назвал фамилию какого-то очень известного автора,

В 1995 году во время очередного приезда Ланцберга в Моск-

ву его познакомили с известным поэтом и журналистом Дмитрием

Быковым. И первое, что услышал от своего нового знакомого

Берг, было:

- А Вы знаете, что Вы - самый ненавистный мне бард?

Оказывается, во время Диминой службы в армии его началь-

ник-сержант, отправив его в очередной раз чистить гальюн, сам

садился на соседнее очко и, что называется, стоя над душой в

столь странной позе, пел под гитару песни Ланцберга, перемежая

их репликами типа: Никогда тебе, сука, такого не написать!

Кое-что о народности в искусстве

Однажды, еще в те полузабытые времена, когда всякое появ-

ление авторской песни в эфире было событием, году так в 1983-м

популярный в ту пору артист эстрады и кино Игорь Скляр в оче-

редной телепередаче объявил, что споет русскую народную пес-

ню . И запел Губы окаянные. Смотревший передачу композитор

Владимир Дашкевич подскочил от возмущения, ибо прекрасно знал,

что это - одна из ранних песен его друга и постоянного соавто-

ра Юлия Кима. В поисках выхода для переполнявших его чувств он

немедленно набрал номер Кима. И услышал невозмутимое: -

Русский народ слушает. Тут к телефону подскочила дочь Кима и

радостно прокричала:

- Я - дочь русского народа!

Впоследствии Ким с удовольствием рассказывал эту историю

на своих концертах, а Дмитрий Дихтер со своей студией сделал

даже ретро-программу по классике авторской песни под названием

Русский народ слушает .

Если и не вошла в эту программу песня Александра Красно-

польского Как над Волгой-рекой. , то вполне могла бы войти,

так как, наподобие кимовских стилизаций, неоднократно объявля-

ема бывала плодом анонимно-всенародного воображения.

- Году в 1960-м я написал песню Если я заболею , высту-

пив в нейсвойственном для меня амплуа композитора. Песня по-

степенно вышла в массы, и года через два я услышал выступле-

ние Я.Смелякова по радио, в котором он сказал: И самое боль-

шое, товарищи, счастье для поэта - это когда его стихи без его

- Я - Тарасов, - терпеливо повторяет Костя.

Вахтер снова ныряет в список, ищет, находит:

- Ну ладно, проходите!

Уточнение Константина Тарасова.

Концерт был их совместный с Олегом Митяевым.

- А Перевал - чья песня?

- Наша.

- Правда? А мы думали, ее автор давно умер.

Неоднократно умирал Александр Городницкий. Помимо слу-

чая, когда одна девочка после концерта в Ленинграде зачислила

его в мертвые классики как автора песни Снег , знакомой ей с

раннего детства, широко известен случай, когда в Мурманске,

где он как геофизик наносил визит знаменитой Кольской сверх-

глубокой скважине, ему показали могилу зэка, сложившего бесс-

мертное На материк, на материк. Причем на робкую попытку

барда отстоять свое авторство старый з/к, исполнявший роль ги-

да в этом эпизоде, решительно заявил, что человек с воли та-

кую песню придумать в принципе не способен.

А однажды Городницкому пришлось отдуваться за покойника.

Дело было в Ленинграде, видимо, когда А.Г. жил уже в

Москве. Возможно, по этой причине его не было в Питере на эта-

пе подготовки его концерта и, приехав, он был поставлен перед

фактом, что на афише была объявлена встреча с поэтом Городец-

ким.

Выйдя на сцену, бард сказал нечто вроде:

- Я должен сообщить вам трагическую новость: поэт Сергей

Городецкий умер. Предлагаю почтить его память вставанием.

Все встали. Через минуту он сказал:

- Прошу сесть. А меня зовут Александр Городницкий.

Кстати о покойниках: немало их еще ходит среди нас. Году

в 94-м Олегу Митяеву показали самарскую газету для осужденных

- Тюрьма и воля , где под названием Больничка была опубли-

кована его песня Сестра милосердия . А рядом такой текст: Об

авторе этого чудесного романса нам почти ничего не известно.

Мы только знаем, что родом он из города Жигулевска. Его жизнь

оборвалась в 1978 году. Срок отбывал в ИТК-6. Если кто-либо

располагает какими-нибудь сведениями об этом несомненно та-

лантливом человеке, очень просим сообщить по адресу: г.Самара,

ИТУ-4, библиотека.

Что и говорить, жаль Олега. Приятно, однако, что он успел

встать на путь исправления!

Чем удобна короткая дистанция.

Дистанция - не дистанция, но малоощутимая для посторонне-

го разница в именах Владимир и Валерий сослужила, по сло-

вам Михаила Столяра, весьма неоднозначную службу минскому ав-

тору Володе Борзову. Выступал он в конце 70-х в каком-то укра-

инском городе, где афиша возвещала о том, что Валерий Борзов

поет свои песни . Публика валом валила послушать легендарного

чемпиона мира в беге на 100 метров!

Что слава? Яркая заплата на ветхом рубище певца.

Иркутский автор Сергей Корычев вспоминает эпизод, случив-

шийся в Одессе в 1992 году, когда он и Евгения Логвинова прие-

хали туда, чтобы записать очередной магнитоальбом.

Возвращается Сергей с пляжа и вдруг замечает, что многие

прохожие на него оборачиваются и улыбаются такими хорошими-хо-

Благословил.

Разные люди рассказывали уточнила сама Елена Казанцева.

Послушал ее на концерте Олег Митяев и сказал:

- Наверное ! А Клячкин?

- Да я как-то.

- Так вот знай, что и он тоже.

- Но ты-то. - у Миленина еще теплится последняя надежда.

- А я вообще до института Стэркиным был!

50 - это так же, как 20 !

Рассказывает Юрий Кукин.

В 1967 году (отметим дату, это очень важно) ему, ставшему

уже лауреатом нескольких песенных конкурсов и вообще человеку

популярному, предложили издать сборник собственных песен. Он

принес в издательство тексты. Редактор просмотрел их и один за

Полонский был наш человек!

Рассказывает Наталья Дудкина.

Всех местных вернули в город, а у приезжих билеты аж на

через два-три дня, им разрешили остаться. Но объявили, что

фестиваль отменен по причине эпидемии ящура. Даже шмон обеща-

ли, что было некстати, ибо у многих в рюкзаках имелись книжки

и пленочки, не способствующие быстрому излечению крупного ро-

гатого скота.

Ну, сцену разобрали, конкурса не было, но у костров попе-

ли. А кроме того, изготовили ну очень похожее (правда, поче-

му-то на бронтозавра) чучело ящура в масштабе 1:43, потаскали

туда-сюда и весело сожгли. А подошел срок - разъехались.

И вот через какое-то время в разных городах нескольким

завсегдатаем Чимгана пришли бандерольки из Оренбурга. В каж-

дой из них находилась многотиражка тамошнего мединститута,

Советский медик от 31 мая, а в ней - статья Песни Чимгана

о том, как 27 оренбуржцев из клуба Оптимист (Оренбургский

политехнический институт) и Акварель (ДК Россия ) побывали

второй раз на Ташкентском слете .

Программа этого года,- писал автор статьи,- оказалась

интересной и крайне насыщенной: преодоление перевалов и кань-

онов со всеми элементами горного туризма прогулка до сне-

гов . наблюдение за парением дельтапланов песни вокруг кост-

ров встречи со старыми и новыми друзьями. Клубная фонотека

значительно пополнилась их песнями.

Не обошлось без трудностей. Буквально за день до открытия

слета район проведения оказался в зоне обнаружения нескольких

случаев весенней вспышки ящура. И хотя случаев заболевания лю-

дей не было, органы милиции и санэпидстанции провели четкую

карантинную профилактику, в которой приняли участие и дежурные

заслоны представителей клубов страны.

Рассказывает Александр Мирзаян.

- Конец 70-х. КСП в ряде крупных городов отчасти легали-

зованы (на определенных, разумеется, условиях), а кое-где даже

включены в план работы с молодежью. Партийное начальство,

скрипя задами, пытается со своей стороны искать новые модели

На одном из больших фестивалей, проходивших в условиях

На одном из полустанков в общий вагон какого-то шестьсот

О патриотизме.

Рассказывает Александр Мирзаян.

- В 197. году на фестивале в Минске сидевшие в жюри

представители инстанций сняли с исполнительского конкурса

участника, вышедшего с песней Б.Окуджавы и В.Берковского

Круглы у радости глаза. , так как им показались непатрио-

тичными строчки Не все ль равно, какой земли касаются подош-

вы. Никакие объяснения и увещевания бардов и клубных акти-

вистов не помогли: старшие товарищи стояли на своем.

Первое место в данной номинации занял исполнитель песни

Чего не понять умом, того не понять. Мне, Бергу, остается

лишь добавить, что несколькими годами раньше на Грушинском

фестивале зарубили Александра Краснопольского из-за строчек

его песни - Мы с тобою, как в далекой Стране Дураков, Собира-

ем не то, что посеяли :

- А Вы какую, собственно, страну имели в виду?

Поневоле задумаешься!

Высшее признание.

Рассказывает Борис Жуков.

- 1983 год, февраль. II-й московский фестиваль. Идут пер-

вые месяцы правления Андропова, все начальники уже знают, что

с них спросят строго , но не знают, за что именно, и потому

боятся абсолютно всего. Прежние литовки отменены, все тексты

Член оргкомитета фестиваля Саша Пинаев сообщает эту

скорбную весть одному из фигурантов списка - автору Валере Ка-

минскому:

- Валера, ну, ты не отчаивайся, мы будем добиваться, что-

бы тебе дали выступить.

- Пинаев, идиот, не вздумай! Этих фестивалей еще до хрена

будет, а вот в один список с Лоресом и Мирзаяном я больше, мо-

жет, никогда не попаду.

Классики всегда современны.

(Продолжает рассказ Борис Жуков.)

- Чудовищная атмосфера сверхбдительности на фестивале

словно нарочно провоцировала всевозможные инциденты. То публи-

ка как-то неадекватно реагировала на Почтальонку , спетую

впервые вышедшей на большую сцену Галей Мартыновой (ныне Хом-

чик). То по залу прокатывалось тихое шушуканье при виде не-

Живет на чужбине,

И горсточку верных при нем!

Кто вынужден правду скрывать!

Зал уже подпевает, вернее, тихо подвывает от восторга.

Ответственные сидят с кислыми мордами - а поди придерись,

стихи-то хрестоматийные, сто раз напечатанные.

Остается добавить, что в ту пору Наталья Пинаева была

сотрудником Главного управления исполнения наказаний МВД СССР

- проще говоря, тюремного ведомства.

Текст и подтекст.

(Продолжает Борис Жуков.)

- Но самым коварным и изощренным идеологическим диверсан-

том на том фестивале оказался Андрей Крючков.

Он вышел на сцену, спел какую-то вполне нейтральную лири-

ку, ему столь же нейтрально похлопали. В конце концов он запел

свою визитную карточку - Новогоднюю ( У хороших людей за-

жигаются яркие елки. ). И все бы ничего, но на последних

двух строчках зал вдруг разразился торжествующим хохотом и ап-

лодисментами. Граждане начальники тупо глядели в представлен-

ный на литовку текст (от которого Крючков, ясное дело, не отк-

лонялся), силясь понять: чего это они все? Ну что тут такого:

Нехороших людей давно скушали серые волки,

И следы тех волков замело еще в прошлом году?

Откуда было гражданам начальникам знать, что уже не пер-

вый год на всех московских слетах и песенных посиделках эти

строчки при повторе несколько видоизменялись:

Нехороших людей развезли давно черные Волги ,

А хороших людей замели еще в прошлом году.

Рождение имени.

Рассказывает Алексей Подвальный (Москва).

- Во второй половине 60-х Юлий Ким, тесно связанный в то

время с зарождающимся диссидентским движением, оказался без

- Как Ким ты был, так Ким ты и остался!

Не верь ушам своим.

Рассказывает Александр Городницкий.

- В одной из экспедиций в Атлантике был такой случай. Я

что-то делаю на палубе, и вдруг мне кричат: Михалыч, давай в

радиорубку, тебя Голос Америки передает! Я, конечно, иду, а

у самого внизу живота такой уже, знаете, холодок. Вхожу.

Действительно, из динамика мой голос поет Над Канадой небо

синее. , а слушают его начальник экспедиции и замполит. И

Конец - делу.

Рассказывает Валерий Мустафин (Казань).

То ли конец 70-х, то ли начало 80-х. Ульяновск. Фестиваль

Гамбургский счет , идею которого предложил замечательный че-

ловек, президент клуба Евгений Сиголаев.

Объявляется конкурс на лучшую песню для закрытия фестива-

- 23 июня 1978 года у меня состоялась беседа с подполков-

ником. Точнее, у него со мной. И называлась - профилактичес-

кая. И проходила в большом сером доме на улице Дзержинского в

Саратове.

Собеседник мой очень переживал по поводу моей дальнейшей

судьбы, и я, чтобы хоть как-то его успокоить, пообещал больше

не писать двусмысленных песен. На том он и угомонился.

А я вышел от него и задумался:

- Как же теперь быть? Ведь вся прелесть этих песенок была

именно во втором смысле! А впрочем, я ведь никому не обещал не

писать трех-, четырех- и более-смысленных песен!

С тех пор считаю хотя бы до трех и ни разу еще не обманул

этого замечательного человека!

Так в жизни не бывает.

Рассказывает Александр Городницкий:

- На следующий год после появления злополучной песни Про

жену французского посла меня вызвал к себе тогдашний секре-

тарь партбюро, весьма, кстати, известный и заслуженный ученый

в области изучения твердых полезных ископаемых океана, про-

фессор и доктор наук, седой и красивый невысокий кавказец с

орлиным носом и густыми бровями, обликом своим напоминавший

графа Калиостро. Когда я прибыл к нему в комнату партбюро, где

он был в одиночестве, он запер дверь на ключ, предварительно

почему-то выглянув в коридор.

- У нас с тобой будет мужской разговор, - объявил он мне.

- У меня тут на подписи лежит твоя характеристика в рейс, так

- Да просто так, в шутку, - наивно пытался объяснить я.

- Ну, уж нет. В шутку такое не пишут. Там такие есть сло-

Последующие полчаса, не жалея сил, он пытался не мытьем,

так катаньем вынуть из меня признание в любострастных действи-

ях с женой французского посла. Я держался с мужеством обречен-

ного. Собеседник мой измучил меня и измучился сам. Лоб у него

взмок. Он снял пиджак и повесил его на спинку своего секре-

тарского стула.

- Ну, хорошо, - сказал он, - в конце концов есть и другая

сторона вопроса. Я ведь не только партийный секретарь, но еще

и мужчина. Мне просто интересно знать - правда ли, что у фран-

цузских женщин все не так, как у наших, а на порядок лучше? Да

- Молодец, я бы тоже не сознался!

И подписал характеристику.

Цензура на излете.

Из разных источников.

Как известно, история повторяется в виде фарса. Так, в

начале перестройки цензура тратила значительные усилия на

Источники: http://anekdotych.blogspot.ru/p/blog-page_5.html